Она пришла вместе с ним. Маленькая, черная, неприметная. Точка. Всего лишь точка. Графическая пылинка на экране, завершающая мысль по правилам, завещанным нам Ушаковым и Розенталем. До Него сообщения в корпоративном чате текли, как сироп – сладкие, тягучие, без резких границ. Предложения растворялись в смайликах, мысли улетали вдаль многоточиями, а вопросы застывали в воздухе без своего […]

Так бывает. Дни складываются в серую гирлянду. Утро похоже на вечер, планы тускнеют, как выцветшая фотография. Движение замедляется, пока не останавливается вовсе. Апатия. Не громкий крик, а тихий выдох усталости. Мир кажется покрытым толстым слоем пыли, и нет сил, да и желания, ее смахнуть. Это не слабость. Скорее… пауза. Как глубокий вдох перед долгим пловом. […]

Дождь стучал по жестяной крыше мастерской, сливаясь с дробным перестуком моего собственного сердца. Я смотрел на кисть – невесомую, почти живую в руке мастера, чьи работы сводили с ума столичных коллекционеров. Еще вчера я, Игнат, реставратор с золотыми руками, чей глаз различал пятьдесят оттенков охры, а терпение могло сравниться лишь с вековым дубом, чувствовал себя […]

Он привык к тишине. Не к безмолвию, а к особой, тщательно выверенной тишине между словами. Началось это незаметно, на работе. Финансовый аналитик, он понял: полная правда пугает клиентов, а полуправда – успокаивает и позволяет сделкам идти гладко. Он не врал. Никогда. Он просто… опускал. Риски второго порядка? «Учтены в модели», – говорил он, не уточняя, как именно. Непредвиденные […]

Тишина в кабинете была густой, как воздух перед грозой. Лилия (ирония имени не ускользала от нее) сидела, выпрямив спину с привычной, вымученной точностью. Стул казался неудобным троном. Круг других стульев – рядами садовых посадок, каждое растение в своем горшке одиночества. Она окинула взглядом «сад»: вот та, что сутулится, как подкошенный мак; вот тот, глядящий в […]

Раньше быть психологом (или любым другим помогающим практиком) требовало фокуса. Не простоты, а глубокой концентрации на уникальном пространстве кабинета. Знаковая кушетка (или пара кресел), блокнот как хранитель откровений, способность создать атмосферу доверия одним присутствием. Фразы вроде: «Расскажите, какие чувства вызывает у вас звонок мамы в воскресное утро?» или «Давайте вернемся к тем ранним воспоминаниям о вашем […]

Он был плотно накачан ожиданием. Не тем, что толкает вперед, а тем, что просто держит форму в темноте чужого багажника. Он был запасным колесом. Не рулем направления, не двигателем амбиций, не даже фарой признания. Просто – колесо. Надежное. Проверенное. Всегда на месте. На всякий случай. Его существование определялось чужими проколами. Когда «основной комплект» спускал, когда идеальный обод жизненной реальности вминался […]

До декабря прошлого года мой опыт общения с кошками ограничивался одной-единственной мурлыкой за всю жизнь. Но всё изменилось, когда в моём доме появилась Соплюшка (да-да, вы не ослышались, именно Соплюшка!). И к своему огромному удивлению, я обнаружила, что моя старшая, величественная Верона и эта новообретённая, пока ещё неуклюжая Соплюшка – это два абсолютно разных психологических […]

Представь большое, тихое пространство, похожее на чистый лист, ожидающий правды. Сюда приходят с вопросом, с болью, с повторяющимся узлом в судьбе, что никак не развяжется. Приносят невидимое бремя – тяжелое, как камень, но сотканное из теней и молчания.И вот начинается странное действо. Не маг, не лекарь в привычном смысле, но помогающий практик – спокойный, как […]

Тень падает не только от тел, но и от немощи. Когда рядом с тобой кто-то серьезно болеет, мир сужается до размеров больничной палаты или тикающих часов в ожидании кризиса. И ты стоишь там, не раненая, но истонченная до прозрачности, сотканная из мучительного бессилия и беспомощности. Это особый ад – быть свидетелем падения в бездну, держа […]

Они существуют на дне. Не в метафорическом, а в плотном, вязком, как придонный ил, измерении. Воздух там тяжелый, насыщенный тишиной отчаяния или гулким шумом безысходности. Дышать этим – все равно, что пытаться наполнить легкие сырым глеем/илом. Каждый вдох – усилие. Каждое движение – сквозь сопротивление мира, ставшего вдруг непроницаемым. И когда давление этой толщи становится […]