Мы часто романтизируем абсолютную автономию, человека-одиночку, самодостаточного титана. Но что, если, истина в другом? Что если принадлежность к системе – не слабость, а наша базовая человеческая потребность? Корневая система, через которую мы получаем жизненно необходимые соки Бытия. Капельницы, которые нам дают энергию для движения вперед. Представьте не больничную палату, а великий лес. Каждое дерево – уникально, тянется к […]
Он проснулся от тишины. Не от отсутствия звука — за окном шумел город, — а от тишины внутри. Она была густой, тягучей, как холодная зола. Зола — это самое точное слово. Он чувствовал, что всё, что когда-то горело в нём ярким, требовательным пламенем — идеи, чувства, даже тревоги, — теперь обратилось в мелкий, серый порошок. […]
Одинокий горшок на подоконнике — вот, как мы видим того, о ком хотим позаботиться. Мы видим чахнущее растение и решаем: «Дать ему больше солнца. Больше воды. Обогатить почву». Мы действуем как единственный источник жизни для другого, как садовник-демиург. И часто удивляемся, почему корни гниют, а листья вянут, несмотря на все наши усилия. Но взгляните на […]
Я искала для своего ребенка репетитора по математике. Простая арифметика потребностей: семь дней в неделе, четыре часа математики, ясность цифр, которые не лгут. Разместила объявление с точностью бухгалтера: время, дни, продолжительность. Мир должен подчиняться этой логике. Он откликнулся, согласился. Казалось, мы говорим на одном языке — языке чисел и обязательств. Но первое же занятие стало […]
Знаете, есть искусство — говорить. Искусство блистать остроумием, вести за собой речью, заполнять пространство смыслом и звуком. Ему учатся. Его культивируют. Но есть искусство куда более высокого порядка — искусство НЕ говорить. Искусство создавать тишину. Не пустоту, а насыщенную, понимающую, бережную тишину. Это и есть тактичность — не молчание невежды, а красноречивая немота мудреца. Тактичность — […]
Он вошёл в ресторан, где меню было толще старинного фолианта, а каждый пункт в нём звучал как поэма о вкусе. Воздух был густ и насыщен ароматами трюфелей, тимьяна, дорогих масел и сладкого дыма от древесных углей. Это был храм гедонизма, собор кулинарного совершенства. Он устало опустился на стул, отодвинув тяжёлые, звенящие хрусталем бокалы. К нему […]
Мы живём, постоянно погруженные в сиюминутные заботы: утренний кофе, дорога на работу, разговоры, планы. Над нами простирается небо, усыпанное звёздами, но мы редко смотрим наверх. Мы забыли, что мы — часть этого неба, что его приливы и отливы управляют ритмом нашего внутреннего моря. Планеты в небе не предсказывают судьбу. Они — мудрые старцы, которые ведут […]
Они делятся надвое, как расколотый плод. Не по уму, не по достатку, не по силе духа. Грань проходит глубже, потаеннее, и узнать ее можно лишь по одному признаку: знаком ли человек со своим внутренним адом. Есть те, кто не был. Они живут в солнечном мире, где боль – это досадная помеха, а трещина в душе […]
Солнце палило беспощадно, превращая асфальт в зеркало, а воздух — в густой, тягучий суп. Я стояла на островке из бетона, трамвайной остановке, преданно глядя в пустую даль рельс, в которых плавился свет. Мир съёжился до ожидания. Рядом закружилась тень. Не тень от предмета, а тень одушевлённая, беспокойная. Женщина. Она не искала взглядом трамвай, не смотрела […]
Она ненавидела фотографироваться. Это была не просто нелюбовь, а глубинное, почти физиологическое отторжение. Камера в чужих руках ощущалась как акт насилия, как вырывание куска души с целью заключить его в плоский, безжизненный прямоугольник. Ее лицо на снимках замирало в маске — красивой, но чужой. Улыбка становилась выученным жестом, взгляд — стеклянным. Фотографии лгали. Они показывали […]
Есть силы, желание и ресурсы провести расстановочную группу 27 сентября, в субботу с 12.00. Кому важно и нужно, уверена, – откликнутся и заметят это послание. Расстановки — это возможность мягко и бережно прикоснуться к сердцу своей жизненной ситуации. Увидеть ее под новым, неожиданным углом. Иногда нам кажется, что мы ходим по кругу, но системные расстановки […]
Они говорят: «Я прошел двадцать две тысячи шагов». Цифра — вот его трофей, добыча, зафиксированная на циферблате умных часов. Она весома, объективна и удобна для сравнения. Двадцать две тысячи — это много. Это почти подвиг в бетонных джунглях. Но шаг — это не единица измерения. Это история. Это договор между телом, волей и землей. Двадцать […]
